Ненависть к отечественному кинопроизводству кипит во мне. Панин будет играть доктора Ватсона? Вы что, издеваетесь? Очередной рмк? Насколько нужно себя не любить, не уважать людей, которые тратят свою жизнь и свой талант на подобные проекты? В общем-то на этом можно закончить, но на последок мне хотелось бы попросить кого-нибудь докупить людям мозгов и совести. Мерзко.
Зато вот теперь в голове смешались и разошлись две вселенных. Тут я должна быть стойкой, спокойной и только с сигаретой немного нервной. Тут у меня миллионы дел, реки слез, дрожащие руки. И если не соберусь воедино, будут недели скуки, тумана и пустоты. Там у меня громкий, веселый голос, яркие косы, мокрые ноги и звонкий смех. Там я со светлой своей стороной в ладах, там не зазорно побыть смешной, там мне никто не скажет, что я выгляжу как дурак. В голове барабанной дробью стучат колеса. Шаг влево, шаг вправо и сразу - космос. У меня работает телефон, в голове миллионы идей. Только вокруг не осталось людей, и в этой квартире отчего-то темно и пусто. И я барабаню по клавишам, пытаясь понять, что именно нужно теперь менять, что нужно теперь вписать в этот чистый лист, чтобы не ошибиться, не промахнуться. Мне уже не хочется оставаться и придумывать аргументы, мне хочется забрать документы и отменить прописку, лишиться паспорта и придумать новое имя. Зарабатывать не деньги, но время. Знаешь, я тогда написала "удачи". Бенгальским огнем выжигала на зимнем небе. Со стуком в ушах провожала взглядом салюты. Слышала, как ускользают минуты. Ни теперь, ни тогда не нашлось ни слова о самом важном. Может, оно было в торте, или на дне бутылки. Или среди записок. Надо же быть кому-то отважным. Быть рядом, даже когда совсем тихо в доме. Набирать смс-ки на телефоне, тихо постукивать клавишами и шуршать покрывалом. А на утро ворчать и торчать головой из под одеяла.
У меня умер телефон. То есть, умер сенсорный монитор. Но можно считать, что умер телефон. Потому что я теперь даже в меню зайти не могу -) И не могу понять, можно ли теперь до меня дозвониться. Самое интересное, что вчера на него закончилась гарантия.
На репите. Всё жду чего-то. Мучаю телефон. Никогда не думали, что мозг - раздробленная мозаика? У меня, по крайней мере, так.
Всё, что я всегда пыталась сделать для тех, чьи имена буквально вырезаны где-то на задворках моих органов: уберечь и сделать счастливыми. Я могу промолчать. Могу сделать вид, что не услышала слов. И все они могут никогда не узнать: но что-то всегда сделано. Что-то. Может быть, поэтому я никогда не забываю тех, кому давала обещание. Вырезанное на костях не затягивается никогда. И я никогда не ухожу сама. Потому, что для меня слова "я твой друг" что-то значат. Значат гораздо больше, чем просто слова. И я, как больная, продолжаю знать, что происходит в их жизнях. И что-то болит. И снятся сны. И я просыпаюсь в холодном поту. Вот сегодня снился сон о человеке, который ушел прошлой весной. Где-то на краю сознания билась мысль: это не реально, он умер-умер-умер-умер-УМЕР. ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. Я пытаюсь избавится от этого. Пытаюсь понять, что не так. Этих имен набралось уже на целую жизнь. Воспоминаний набралось на целую жизнь. И мы сталкиваемся в метро плечами, и я оглядываюсь вам в след. Мне хочется быть человеком, который может просто, как вы, идти вперед, не оглядываясь. Я хочу уже собрать свой кубик и просто отпустить всё это. Не волноваться за вас. Не думать о вас всех. Страшно подумать, сколько еще будет вас таких. Сколько. Сколько.
Полезно копаться в себе. Оказалось, что я боюсь собак (до смерти), и борюсь с этим страхом с самого детства. А именно, с девяти лет, когда на меня набросилась огромная овчарка. Ололо, да?
Я сегодня словно бы под кислотой весь день. Ну, или как будто ты перепил и сел на детскую карусель во дворе. И кто-то знакомый крутит её, а ты запрокинул голову и видишь только звезды. А потом приезжаешь куда-то, где пол трясется от басов, и на тебя смотрят, словно ты вдруг сделался чем-то инопланетным. Это я всё к тому, что хорошая музыка и голубое небо решают всё. Даже если ты не принял и не выпил ни грамма. Это прекрасно.
Я наконец-то села за перевод. Какое щастье. Если не буду сильно отвлекаться, закончу сегодня-завтра. Знаете, почему я так этому радуюсь? Я снова чувствую наличие мозгов у себя в голове.
Псо сегодня впервые оставался один в квартире больше чем на час. Не пустил квартиру на труху и не съел ничего ценного. Мерзнут руки, и вместе с руками мерзнет мозг. Я смотрю в окно, где-то у горизонта мигают огоньки чужих домов. Из колонок играет что-то старое и до боли знакомое. Вместе со всем этим осознание того, что я не тот, кто останавливается, становится острее.
Знаешь, что самое смешное? Я бы встретила тебе где угодно и в любое время суток. Тебе стоит только сделать звонок. Но ты этого не сделаешь. Напомнить, почему?
Я так скучаю. Запускаю компьютер и который день не вижу тебя в сети. Отдохни там. Не забудь потом рассказать, что там стоит посетить. Я помню Минск только с платформы на вокзале. Где я стояла весной в сером пальто и желтых сапогах, с тяжелым чемоданом, и ждала следующего поезда. Мне тогда было хорошо.