Я точно знаю, что мне всё это снится.
Но я не могу понять, каким образом две последние недели моей жизни превратились в одно бессмысленное, безжалостное сновидение.
Я давно не сталкивалась с этим. Видимо, у меня нашлась где-то протечка, где-то я что-то просчитала и не смогла распределить энергию. Такого безразличия ко всему, такого тотального спада у меня не наблюдалось уже много лет.
Не работает мозг. Не работает и не запоминает почти ничего. Только "учеба-собака-учеба-дом-работа-бессмыслица-бессмыслица". Вяло просматриваю почту, отвечаю на входящие. Разрывается телефон. А я так устала, так хочу спать и у меня опухли губы. Мне всё безразлично. Я ничего не хочу. И всё, что еще двигает мой организм заключается в памяти. В том, что я помню о своих целях, о своих желаниях, о будущем. Но это мне тоже безразлично. Всё без исключения.
А хуже всего, что у меня даже воображение отказало. Я не нахожу покоя в том, что пишу. Не нахожу приюта в музыке, без которой не могу функционировать. Не могу себя представить.
И под проливным дождем я сдергиваю с себя наушники, с раздражением остаюсь наедине с собой. Я ненавижу это одиночество в своей голове. Уже почти месяц, как там пусто. Как нет того, к чему я так привыкла.
И по утрам, открывая глаза, я смотрю в серое небо. Вижу там самолеты, но это очень изредка. В основном там просто серый полумрак.
Мне не хочется вставать - полы холодные. Мне плохо, я иду на кухню и варю себе кофе. Безразлично рассматриваю в зеркало свою фигуру, ставшую угловатой и какой-то неловкой. Наверное, мне просто кажется. А может быть, и нет.
У меня постоянно сухо во рту. Я не удалила из своего телефона ни одного номера.
На "А" и на "Х" особенно часто останавливается взгляд. И мне иногда мучительно хочется набрать номер. А потом я понимаю, что нам не о чем говорить. Вот о чем мне говорить? "Хэй, привет, я унылое говно, мне плохо и я решила с тобой этим поделиться, потому, что ты одна могла держать меня в рамках. Мне это нравилось. Хочешь, я буду твоим...чем? Домашним животным?"
И тогда я сижу в позе лотоса в углу, и мучительно пытаюсь не потянуться руками на верхние полки. Не достать свою винтовку, не почистить её от пыли.
Единственное, чего я иногда действительно хочу - поехать на страйкбол и измазаться там в грязи, расстрелять пару боксов патронов, разрядить обойму в тело абстрактного врага. Выпустить на волю зверя, который сидит так глубоко, что я сама порой забываю, что он существует.
Иногда мне снится, как я срываюсь с очередной вышки и забываю пристегнуться.
Нет, я не думаю о самоубийстве.
Я просто чувствую процесс самоуничтожения. У меня бывает такое, когда очередной цикл завершается, и очередная модификация меня подвергается выжиганию. Там, внутри, вероятно, всё в маленьких шрамах. Там было много меня. Не знаю, осталось ли меньше. Или больше.
Достаточно для создания нового. Я всегда так поступала, когда меня ранили так, что я не могла больше восстанавливаться.
Поэтому я мысленно передергиваю затвор. Мысленно подношу ствол к воображаемому виску.
Эта модификация существовала слишком долго. В ней было слишком много меня.
Пора на свалку.
Прощай, дорогая.
Ты хорошо поработала, но не справилась.
Бах.