Дьявол кроется в мелочах.
Прошел еще один день, вместе с ним ушел в прошлое еще один суд. Неотвратимо близится тот момент, когда моего брата отправят на этап и больше не будет звонков, свиданий и долгих разговоров.
Сегодня стало ясно, что восемь лет - минимум, который еще нужно выбить. Не могу смириться. Горе сидит так глубоко внутри, что я не могу об этом говорить. Только писать.
Осень нападает вихрями желтых листьев и срывающимися с неба каплями ледяной воды. В легких бьется кашель, от которого никак не могу отделаться. В кабинете адвоката мну листок бумаги и смотрю в окно, за которым: жизнь, люди, ветер, солнце, дождь, холод кусает пальцы.
В январе было проще скалить зубья и говорить "мы не общаемся". Что делать теперь? Как и на множество других вопросов, ответы дают седые волосы.
Сижу на веранде и пью ром, ни на что толком не глядя. Забегаю в дом, где не была много лет. Глажу котов, а слова никак не могут сорваться с языка. Немота ума и сердца, обезумевших от безразличия и тупости.
Пишет друг, и ему проще ответить - поговорим при встрече. Смогу ли я говорить к тому моменту, как увижу его снова? Или просто уткнусь в куртку и стану глотать слезы, которым сейчас нет ни выхода, ни места?
Я не хочу, не могу и не буду вникать сейчас в причины и следствия чужих поступков. Едва справляюсь с предательством и не вижу смысла в словах. Зачем? Правда, какой бы она ни была, нужна только мне: я убедилась в этом дважды, слушая пересказанные слова, которые могла произнести только женщина. Женщина, которая бывала в моем доме, ела со мной за одним столом, изливала мне душу и всегда получала поддержку. Ей доверили любовь и слезы - она воткнула в спину нож.
Но не мне ее судить.
Мир, каким он был для меня еще месяц назад, утратил свои очертания и слился в серую массу, из которой я снова вылезу, выползу, выкручусь.
Но я получила ответ на один вопрос. Этого мне довольно.
Жаль только гневать своей болью людей, которым все видно лучше и глубже.
Но жалость - тоже плохое чувство.
Будь что будет.
Сегодня стало ясно, что восемь лет - минимум, который еще нужно выбить. Не могу смириться. Горе сидит так глубоко внутри, что я не могу об этом говорить. Только писать.
Осень нападает вихрями желтых листьев и срывающимися с неба каплями ледяной воды. В легких бьется кашель, от которого никак не могу отделаться. В кабинете адвоката мну листок бумаги и смотрю в окно, за которым: жизнь, люди, ветер, солнце, дождь, холод кусает пальцы.
В январе было проще скалить зубья и говорить "мы не общаемся". Что делать теперь? Как и на множество других вопросов, ответы дают седые волосы.
Сижу на веранде и пью ром, ни на что толком не глядя. Забегаю в дом, где не была много лет. Глажу котов, а слова никак не могут сорваться с языка. Немота ума и сердца, обезумевших от безразличия и тупости.
Пишет друг, и ему проще ответить - поговорим при встрече. Смогу ли я говорить к тому моменту, как увижу его снова? Или просто уткнусь в куртку и стану глотать слезы, которым сейчас нет ни выхода, ни места?
Я не хочу, не могу и не буду вникать сейчас в причины и следствия чужих поступков. Едва справляюсь с предательством и не вижу смысла в словах. Зачем? Правда, какой бы она ни была, нужна только мне: я убедилась в этом дважды, слушая пересказанные слова, которые могла произнести только женщина. Женщина, которая бывала в моем доме, ела со мной за одним столом, изливала мне душу и всегда получала поддержку. Ей доверили любовь и слезы - она воткнула в спину нож.
Но не мне ее судить.
Мир, каким он был для меня еще месяц назад, утратил свои очертания и слился в серую массу, из которой я снова вылезу, выползу, выкручусь.
Но я получила ответ на один вопрос. Этого мне довольно.
Жаль только гневать своей болью людей, которым все видно лучше и глубже.
Но жалость - тоже плохое чувство.
Будь что будет.
-
-
24.09.2014 в 07:26