Дьявол кроется в мелочах.
Три встречи за один день, много разговоров, кофе со льдом и километры московских улиц. Мне не хочется серьезного. Все больше шутим, обсуждаем планы на лето, любимое мороженое и очередной хороший бар, который нашелся сам собой.
Весна в этом году какая-то очень странная. Даже для меня. Проходит стремительно, а мне не хватает воздуха, не хватает запаха. Запаха - особенно.
Откуда вся эта вера в меня, в мои силы, в мою волю? "Возьми меня в команду, мне не хватает тех лет. Сделай чудо, сотвори мир заново."
И нет еще никакой команды, я на стадии изучения вопроса, и вообще думаю о покупке квартиры в Будапеште. Люди, вы что? С другой стороны, дрим тим почти в сборе, мироздание настойчиво подсовывает мне тех, с кем я могу работать. Хочу ли - вот вопрос.
Мне тоже порой не хватает того полета мысли и идеи, я тоже порой вспоминаю наши совещания в прокуренный мастерской. Боже, мне было семнадцать лет. Откуда тогда во мне было столько веры в то, что мы делали?
Сомнения грызут пятки сонных мыслей, но сегодня зацепило и поволокло. Осталось только решить, что это было: ностальгия или проснувшаяся жажда делать то, что никто, кроме меня, не умеет.
Весна в этом году какая-то очень странная. Даже для меня. Проходит стремительно, а мне не хватает воздуха, не хватает запаха. Запаха - особенно.
Откуда вся эта вера в меня, в мои силы, в мою волю? "Возьми меня в команду, мне не хватает тех лет. Сделай чудо, сотвори мир заново."
И нет еще никакой команды, я на стадии изучения вопроса, и вообще думаю о покупке квартиры в Будапеште. Люди, вы что? С другой стороны, дрим тим почти в сборе, мироздание настойчиво подсовывает мне тех, с кем я могу работать. Хочу ли - вот вопрос.
Мне тоже порой не хватает того полета мысли и идеи, я тоже порой вспоминаю наши совещания в прокуренный мастерской. Боже, мне было семнадцать лет. Откуда тогда во мне было столько веры в то, что мы делали?
Сомнения грызут пятки сонных мыслей, но сегодня зацепило и поволокло. Осталось только решить, что это было: ностальгия или проснувшаяся жажда делать то, что никто, кроме меня, не умеет.